Динамика половой активности

• Отправным показателем, характеризующим наиболее ранний этап, послужил возраст первой эякуляции, и все наблюдения были распределены в четыре группы: 1-я— 12 лет и раньше; 2-я— 13—15 лет; 3-я— 16—18 лет; 4-я— 19 лет и позже. В соответствии с этим распределились группы и по остальным показателям. Возраст начала половой жизни определялся по первому завершенному половому акту. По пятому показателю учитывались только половые расстройства, обусловившие обращение за помощью в отделение сексуальной патологии. Уровень половой активности в период обследования по III показателю шкалы СФМ подразумевает частоту половых актов.
• Нетрудно видеть, что из шести основных показателей два первых характеризуют инициальный отрезок индивидуальной возрастной кривой половой активности, третий — границу между начальным и средним отрезком, четвертый — непосредственно средний участок и, наконец, пятый и шестой — возможность и уровни заключительного периода. Что касается соотношения между отдельными показателями, то прежде всего четко выступает параллелизм первых трех проявлений: более раннее наступление первой эякуляции коррелирует с более ранним началом половой жизни и более выраженными эксцессами. Отмеченная закономерность соответствует как концепции Эффертца и его последователей, гак и альтернативной концепции, которой придерживается большинство представителей современной научной сексологии. Вот почему, учитывая основную задачу, поставленную данным исследованием,  выяснить, как влияет более высокая половая активность на сроки появления признаков возрастной функциональной недостаточности, решающее значение приобретают три последних показателя. Показатель 4-й, маркирующий возраст перехода от ежедневных или почти ежедневных сношений к более умеренному ритму (т.е. отрыв от полосы так называемых половых излишеств в понимании И.М. Порудоминского и В.Д. Кочеткова), является первым показателем, выявляющим обратную корреляцию (так как более ранним возрастным характеристикам по 1-му и 2-му показателям соответствуют более поздние возрастные отрезки по четвертому показателю). Особо следует отметить кажущееся противоречие между 2-м и 4-м показателем по 4-й группе; средний возраст вхождения в полосу УФР 23,7 года при среднем возрасте начала половой жизни в 25,9 года отражает совершенно закономерную проекцию средней арифметической, поскольку определенная часть обследованных этой группы никогда не достигала уровня УФР (многие из них никогда в жизни не имели более одного сношения в 7—12 дней). Столь же четко выступает отрицательная корреляция между инициальными и терминальными проявлениями при сопоставлении первых показателей с показателями 5 и 6. Сопоставление кривых, полученных на основе этих данных, с теоретическими выводами доктрины Эффертца демонстрирует абсолютную спекулятивность последней.

Фактическая и теоретическая несостоятельность

• Фактическая и теоретическая несостоятельность как исходной концепции самого Эффертца, так и подновленного ее варианта в виде учения о «спинальной форме импотенции» находит свое истолкование в том, что феномен рефрактерности выполняет роль регулирующего фактора, который вызывает функциональную блокаду задолго до того момента, когда навязываемый системе непосильный уровень активности примет ноцицептивный характер. Именно в свете сказанного получает истолкование упоминавшийся факт, что значительная часть обследованных 4-й группы не только никогда не имели эксцессов, но и не предпринимали более одного сношения в 7—12 дней.
• Другими словами, оценивая значение конституциональной слабости функциональной системы (показатель Кг) с учетом данных шкалы П.К. Анохина о значении настройки системы на конечный результат, имеются достаточные основания считать, что в саморегулирующейся системе даже эта исходная конституциональная слабость выполняет роль фактора, лимитирующего максимальные уровни половой активности, и тем самым выступает в качестве адаптационного механизма, предопределяющего амплитуду возможных отклонений при ориентировке на оптимальный конечный результат.
• При этом:

1. снижение числовых эквивалентов в 4-й группе по всем показателям до единого не может не ограничивать тех сексуальных возможностей, которыми реально располагали обследованные, вошедшие в эту группу (в частности, реальную возможность осуществить такую форму «полового излишества», как повторный половой акт);
2. отсутствие такой реальной возможности предшествует вредоносному воздействию «излишества», а не проистекает из него, поскольку «излишество» попросту не может быть реализовано.

• Таким образом, исследование динамики уровней половой активности мужчин с аутохтонно выявившимися признаками снижения потенции (для восстановления потенции принимайте Tadajoy 20, Sildisoft 100, Malegra 100) вскрывает несостоятельность концепции Эффертца о метафизически предопределенном «жизненном ресурсе» количества эякуляций, механически приближающих момент наступления импотенции в тем более ранние сроки, чем интенсивнее протекала половая активность в ее начальном и среднем периоде. Четко выявившийся параллелизм по всем шести исследованным параметрам, показывающий, что высокие уровни половой активности на начальных отрезках коррелируют с более длительной сохранностью потенции, свидетельствует об отсутствии принципиальных различий между половой активностью и другими видами жизненных проявлений; общая закономерность, свойственная основным физиологическим отправлениям и заключающаяся в том, что интенсификация деятельности обладает не деструктивным, а укрепляющим систему эффектом, приложима и к половой физиологии.
• Ввиду исключительной ответственности этого вывода и отсутствия в доступной литературе работ, в которых параметры половой активности мужчины подвергались бы научному анализу в плане их оптимальности, приведенная выше аргументация была подтверждена другим исследованием, в котором та же проблема рассматривалась с помощью варьирующего набора методологических приемов, со смещением акцента на случаи произвольного превышения или снижения половой активности. Поскольку среди прошедших сексологическое обследование контингентов находились как мужчины, систематически практиковавшие уровни половой активности, превышавшие их конституциональные данные, так и мужчины, на протяжении своей жизни отличавшиеся половой активностью, лежащей ниже их индивидуальных возможностей, представлялось целесообразным соотнести возраст критического снижения половых возможностей с различными режимами половой активности.
• Для ответа на поставленный вопрос были подвергнуты корреляционному анализу все клинические наблюдения инволюционного снижения половой активности. В качестве индикатора был взят возраст критического снижения уровня половой активности до градиента «1» по 3-му пункту квантификационной шкалы СФМ (не чаще одного сношения в месяц). Для того чтобы исключить (уравнять) различия в половой конституции обследованных, были определены отношения парциальных индексов Ка/Кг. При этом, поскольку индекс половой активности (Ка) делился на генотипический индекс половой конституции (Кг), автоматически вносилась соответствующая индивидуальная поправка на конституциональные различия каждого из обследованных и конечный результат отношения Ка/Кг отражал уровень половой активности, с наибольшей мерой произвольности устанавливавшийся на протяжении жизни. Все наблюдения были разделены на 3 группы, в 1-й из которых отношение Ка/Кг приближалось к единице (от 0,90 до 1,09), характеризуя наибольшее соответствие между уровнем половой активности и показателем половой конституции, во 2-й превышало единицу (1,10 и выше), а в 3-й было < 1 (0,89 и ниже). Рассчитанные коэффициенты корреляции оказались следующими: в 1-й группе +0,80±0,147, во 2-й +0,56+0,182 и в 3-й +0,23+0,358. Полученные цифры дают основание полагать, что самым благоприятствующим длительному поддержанию уровня половой активности является режим наиболее тесного соответствия между половой активностью и конституциональными данными (1-я группа), менее благоприятен режим превышения активности (2-я группа) и наиболее неблагоприятен режим, лежащий ниже уровня конституциональных показателей (3-я группа). Статистически последний вариант характеризуется не только низким коэффициентом корреляции, но и значительным увеличением средней ошибки. Клиническим же основанием дезорганизации половой активности в подобных случаях является направленный на снижение вариант срабатывания описанного выше механизма простато-тестикулярного взаимодействия Н.А. Белова, который в пожилом возрасте может привести к развитию необратимого синдрома детренированности.
• Полученный вывод находит подтверждение в данных Д.Д. Бахания, который у обследованных им 19 больных в возрасте старше 60 лет выявил, что вынужденное прекращение половой активности (вследствие длительной командировки, болезни или смерти супруги и т.п.) сыграло роль основного этиологического фактора импотенции у 13 больных, в то время как резкое повышение уровня половой активности (обусловленное сменой партнерши на более требовательную, изменением ситуации, нередко в сочетании с алкогольным опьянением, и т.п.) — у 6 больных.
• К отмеченному третьему варианту полового режима (с наиболее ранним возрастным угасанием половой функции при Ka/Kr < 1, т.е. при уровне половой активности намного ниже конституциональных возможностей) имеет прямое отношение вывод, полученный И. Муравовым  на основании экспериментальных данных: «Для стареющего организма существует определенный оптимум интенсивности нагрузок, и снижение интенсивности нагрузок ниже этого оптимума сопровождается не улучшением, а ухудшением адаптации организма к таким воздействиям».